По Симонову, нейрофизиологической основой сверхсознания является «трансформация и рекомбинация следов (энграмм), хранящихся в памяти субъекта». Материал для своей рекомбинационной деятельности сверхсознание черпает и в осознаваемом опыте, и в резервах подсознания.
«Тем не менее, — отмечает ученый, — в сверхсознании содержится нечто именно „сверх“, то есть нечто большее, чем сфера собственно сознания.
Это „сверх“ — принципиально новая информация, не вытекающая из ранее полученных впечатлений». В отличие от подсознания, деятельность сверхсознания «не контролируется сознанием и волей ни при каких условиях». Неосознаваемость этих процессов представляется П. В. Симоновым как защита рождающихся гипотез от консерватизма сознания и давления ранее накопленного опыта. «Не будь этой защиты, — пишет он, — здравый смысл и догматизм прочно усвоенных норм душили бы „гадкого утенка“ смелой гипотезы в момент его зарождения, не дав ему превратиться в прекрасного лебедя будущих открытий». «Сверхсознание и вдохновение, — пишет П. М. Ершов, — наиболее отчетливо проявляются в создании того, что информативно своей парадоксальностью, загадочностью. В науке — неожиданностью. Когда загадочность дает знания, и именно такие — парадоксальные, которые не могут быть выражены обиходными понятиями и требуют художественных средств воплощения в искусстве и нового термина (или формулы) в науке, то можно утверждать: здесь не обходится без сверхсознания, интуиции, творческой логики».
Открытие, как пишет математик В. В. Налимов, происходит на бессознательном уровне, слова и другие знаки не участвуют в процессе творческой работы.
Означает ли сказанное принижение сознания в творческой деятельности человеческого мозга? — ставит вопрос П. В. Симонов. Ни в коем случае! — утверждает он. — Сознание производит отбор порожденных сверхсознанием гипотез, творческих озарений, проверяет их истинность или ложность.
Достаточно важны и функции подсознания, вооружающего сверхсознание запасами ранее накопленного опыта. В руководимой им «лаборатории эмоций», в результате проводимых им разных вариантов эксперимента, П. В. Симонов пришел к выводу: «Взаимодействие сознания и сверхсознания есть проявление на уровне творческой деятельности человека универсального принципа возникновения нового в процессе биологической и культурной эволюции. Сведение психики человека к одному лишь сознанию не в состоянии объяснить ни диалектику детерминизма и свободы выбора, ни механизмы творчества, ни подлинную историю культуры. Только признание функций неосознаваемого психического с выделением в нем принципиально различных феноменов под- и сверхсознания дает возможность получить ответ на многие актуальные вопросы человековедения». «Только учет этих функций открывает путь к решению практических задач воспитания, профилактики и лечения нервно-психических заболеваний».
Когда сверхсознание смело и щедро включается в мыслительную работу человека, как пишет П. В. Симонов, его посещает творческое вдохновение, он ощущает прилив силы, у него возникают положительные эмоции.
Благодаря чему такие лица не подвержены к так называемой «немотивированной» агрессии, что часто наблюдается в поведении лиц с неразвитым сверхсознанием. Развитое и активно функционирующее сверхсознание обладает двумя функциями: негативной и позитивной. Если негативная функция сверхсознания — отрицание устаревшего, пережившего себя и утратившего некогда реальный смысл, то позитивная функция состоит в порождении нового — гипотез, догадок, озарений, ведущих к ранее не существующему знанию о мире.
В своей книге «Созидающий мозг», П. В. Симонов (1993) характеризует человека-творца. С точки зрения автора, творчество в его наивысшем проявлении (талантливость, гениальность) характеризуется высокой степенью развития познавательной потребности и способностью достигать специфическое психическое состояния, выражающегося в виде озарения, и является продуктом сверхсознания.
